Современный переворот в психологии и психопатологии представляет громадный интерес с религиозно-философской точки зрения" Новейшие открытия в области подсознательного и новые методы его обработки в корне изменяют традиционный материалистический взгляд на психические и нервные болезни" В этом отношении особенно характерны столь распространенные теперь неврозы .
Психоневрозы составляют болезнь современности. Человеку современной цивилизации полагается быть нервным; считается красивым иметь "нервное лицо" и неприличным иметь нервы, "как канаты". И на самом деле неврозы, при более глубоком знакомстве с ними, некрасивы, пошлы и иногда отвратительны;
их следовало бы стыдиться и скрывать; они способны разрушать жизнь и судьбу больного, его семьи, его близких, даже жизнь общества и государство.
Есть много людей, страдающих иллюзорными страданиями, гонимых иллюзорным страхом, мучимых иллюзорными настроениями. Есть много семей, переживающих иллюзорные трагедии, в которых ничего реального не происходит. Все это есть царство психоневроза, ибо сущность психопатологического есть пребывание в иллюзии, или, по замечательной гипотезе Жанэ, потеря чувства реальности. Несчастье в том, что большинство этих душ, одержимых вредными и губительными фантазиями, считает себя нормальным, иногда даже правым в своих странностях, в лучшем случае - нормально нервным в наш "нервный век". Большинство не понимает своего положения и положения своих близких и истощает свои силы в истерических "объяснениях" и самообъяснениях.
Это положение может быть угрожающим: неврозы делают человека несимпатичным, невыносимым в общении, он теряет друзей и близких (например, Руссо под старость), иногда становится неспособным к борьбе, труду, напряжению мысли и воли. Общественные связи, профессия, карьера, творчество- все может быть разрушено на этом пути. Вот где необходим диагноз, где необходимо познание себя и своих близких.
Те странные особенности жестов, движений, привычек, черт характера, которые мы прощаем себе и своим близким в качестве интимных индивидуальных особенностей и чудачеств как связанных с духовной жизнью и судьбой, на самом деле являются самыми вульгарными и общераспространенными симптомами неврозов, давно зарегистрированными и изученными. Эти милые или тяжелые странности и самодурства приближают нас к самым жалким неврастеникам и истеричкам и представляют собою настоящее ослабление и угасание духа.
Но как указать выход из того своеобразного драматизма жизненных положений, который создается незнанием и непониманием природы психоневроза?
Нужно, чтобы человек увидел в этих своих психопатических особенностях болезнь, а не свойство личности, чтобы он возмутился духом и восстал против этих явлений и почувствовал некоторое отвращение к ним, тогда и только тогда возможно исцеление. Этот момент самопознания крайне необходим.
Но возможность широкого синтеза и сопоставлений ставит перед философом и моралистом ряд важнейших проблем, выходящих за пределы специально-психологического кругозора. Философски-ценные психологические гипотезы, старающиеся схватить сущность и происхождение неврозов, (как, например, гипотеза Жанэ) в сопоставлении с такими методами лечения, как воздействие на подсознание посредством психоанализа, внушения и так называемого "морального воздействия", подводят нас вплотную к проблеме философского понимания невроза, к тому, что можно назвать метафизикой невроза.
Прежде всего неврозы - суть настоящая болезнь души, которая необъяснима никакими анатомическими изменениями организма, как это установил еще Аксенфельд, в противоположность некоторым другим психическим болезням, например, эпилепсии. Сама душа есть их виновник и носитель и только посредством воздействия на душу их можно лечить. Физическое воздействие носит вспомогательный характер. Что же происходит с душою, когда она больна неврозом? В чем сущность невроза, объясняющая и охватывающая необычайное многообразие его странных проявлений? Наибольший философский интерес представляет не гипотеза Фрейда (невроз как искаженное libido} и не гипотеза Адлера (невроз как бессознательно "плутующая" воля к власти), а гипотеза П. Жанэ, согласно которой невроз есть потеря соприкосновения с реальностью, или, как он выражается, потеря функции реальности, функция восприятия реальности в ее полноте воздействия на эту реальность, самозащиты от нее есть функция, требующая наибольшего психического напряжения, самая ценная и самая трудная функция сознания.
И вот невроз есть такое ослабление психического тока, при котором он не способен выполнять эту функцию высшего напряжения; он есть как бы некоторое угасание духа, по замечательному сравнению Жанэ, лампочка накаливания при ослаблении тока показывает ряд качественно новых явлений, она уже не светит белым светом, а дает красное свечение, а при дальнейшем ослаблении - прекращение световых явлений. И вот странные симптомы неврозов представляют собою такие качественно многообразные проявления ослабленного "горения духа", как, например, субъективный поток образов, фантастические измышления, не стоящие ни в какой связи с реальностью (характерные для истерии), представляют собою меньшее напряжение духа и потому, при ослаблении духа, замещают собою "функцию реальности". Наименьшее напряжение психической энергии представляют бессознательно бессмысленные движения, моторные рефлексы, совершенно нецелесообразные и как бы окончательно порвавшие связь с реальностью. Они и являются наиболее характерным выражением невроза. Жанэ дает целую иерархическую шкалу напряжений духовной энергии. На первом месте стоит "функция реальности" - самое ценное и самое трудное из проявлений духа. Только на третьем месте стоят умственные операции, касающиеся образов и идей, и на последнем месте - некоординированные моторные рефлексы и нецелесообразные движения.
Религиозно-философски здесь важно то, что невроз есть пребывание в иллюзии, потеря реальности и потеря вследствие угасания духа. Завет Апостола:
"Духа не угашайте" есть самая сильная защита от всякого невроза и крайняя противоположность всякой "одержимости" с ее иллюзиями, ее небытием. Религиозная установка сознания требует трезвенности, бодрствования, пламенности, света духовного и отстранения всякой субъективной "прелести" и всяких субъективных измышлений. Это прежде всего онтологический реализм, требующий причастности к Присносущему.
Поэтому истинная религиозная жизнь противоположна всякому неврозу и психозу и святые суть самые здоровые люди, обладавшие во всей полноте "функцией реальности", о чем свидетельствует их прозорливость, понимание исторического момента, пророческий дар и постижение реальной индивидуальности. Можно было бы сказать, что только религиозный человек в настоящем смысле слова обладает "функцией реальности", ибо имеет прикосновение к глубочайшему корню и основе всякой реальности, к самому Присносущему Бытию. Но если так, то сама собою напрашивается мысль, что самое радикальное исцеление от всяческого невроза заключается в вере, религиозной жизни и аскетике; только на этом пути уничтожается всякая "одержимость", изгоняется беспокойный дух иллюзорных страхов и терзаний, присущих душе современного человека. Все это для религиозного человека есть самое знакомое и обычное заключение. Духовный отец есть для него прежде всего лекарь духа. Но вот что изумительно: современная наука и медицина, вместо прежнего взгляда на всякую религиозность как на манию и психоз, начинают теперь приходить к заключению, что вера и религиозная жизнь - суть самого мощного средства устроения души и исцеления духа. Такая точка зрения начинает все более и более распространяться среди психопатологов, особенно после появления в свете замечательной книги Вильяма Джемса "Многообразие религиозного опыта", которая ясно показывает, что вера есть мощное и, быть может, единственное средство поднятия, усиления и укрепления всех видов человеческой энергии. Еще знаменитый Шарко настаивал на исцеляющем значении веры. Наиболее ярко эта мысль выражена у Д-ра А. де Шапл: "В душевной жизни нет феномена более мощного, чем вера, и сильная воля не существует без веры... Необходимо признать, что религиозное обращение, представляющее собою переход от сомнения к вере, является самым надежным психотерапевтическим методом... Опыт показывает врачам, что нервные больные, искренно верующие, излечиваются скорее, чем другие".
Чрезвычайно интересной представляется с этой точки зрения система бернского профессора Дюбуа, основателя психологического метода рационального убеждения. Основная мысль этого ученого очень проста: он устанавливает прямую связь современного нервного вырождения с потерей нравственного идеала .Для него идеализм есть средство исцеления. Когда читаешь Дюбуа и многих современных мастеров психоанализа, невольно встает в уме простое заключение, что неврозы являются наказанием за грех. Толстой как-то говорил, что всякая болезнь есть указание на то, что человек жил греховно. И когда психитры требуют от больного более суровой и простой жизни, то они требуют того же, что утверждается во всякой аскетике. И, в частности, методы психоанализа и внушения прекрасно разработаны в религиозной аскетике, как христианской, так и индийской.
12.12.2000
(опубликована на сервере 12.12.2000)
